Сергей Вострецов / Написанные рецензии

Там беспечности волн...
http://www.grafomanam.net/poem/155825

… там беспечности волн убегают в рассвет,
плещет парус дырявой рубахой,
в океане безвременья лоцмана нет,
капитан у руля – черепаха.

Он пройдет – мимо орд океанской шпаны –
Каттегат и пролив Лаперуза…
Где-то там, разодрав Пифагору штаны,  
простирается гипотенуза.

Он постигнет, как мудрый большой человек,
экспоненту судьбы… только всё же –
обрывается волн синусоиды бег,
разбиваясь о катет утёса.

Но когда капитана кончается век
квадратурой печального круга –
три кита держат шар, а на нём – человек,
к небосводу вздымающий руки…

Пусти! опутан сетью догм,
я должен пешкою пробиться
и лечь фигурою у ног…
На поводке свирепый дог
под властною рукой царицы.  

Пусти! но ложью опьянен
я вновь – гипнозом чар обманных,
и взглядом лунным: «ты – не он…»
И блекнет клавиш лампион,
стекая с forte на piano…

Пусти! я снова жить хочу
и не играть одну сонату,
где ты и он, а я – лишь чудь.
Рабом не брезгуешь, ничуть…
Но, искусив, им будешь смята.

Пусти! и выйду я в себя
из черно-белого пространства
фигур и клавиш,  из тебя –
шатаясь, мыслей грязь меся
по лабиринтам окаянства…

В Слънчев Бряге на пляжу
я под солнышком лежу,
похожу, посижу,
а потом опять лежу…

Ой, о чем это я?
О море надо, о море…

В море – море всяких звёзд
и солёных горьких слёз,
наберу, словно Крёз,
я ракушек целый воз…

Ой, о чем это я?
О море надо, о море…

Встретил девушку одну,
в море глаз её тону,
и гоню ей волну,
не уплыть бы с ней ко дну…

Ой, о чем это я?
О море надо, о море…

Море – сила, море – власть,
покорившись – не пропасть,
мимо бурь – в море ласк.
С головой накроет страсть…

О море, море…

Так мало знаем о войне,
затерты в памяти утраты.
Мартиролог семейный… нет,
блокадный очерк Ленинграда.

Заревом предутренним
мечется свет –
и как зимой жить станем*...
«Савичевы умерли.
Умерли все.
Осталась одна Таня».

За Стрельной – край, земли рубеж,
бойцы на фронт – под звон трамвайный.
Васильевский… дом без надежд,
в двенадцать – не ребёнок** Таня.

Саваном скрыт – умер ли?
Город во сне…
А мёртвые все встали.
«Савичевы умерли.
Умерли все.
Осталась одна Таня».

Обстрелы, голод… На Сенной,
и вдоль Невы – живые трупы.
Взяв силу слабых, город – в бой,
но Танины слабеют руки.

Серой золой утрами
грудился снег…
А мама ушла в мае.
«Савичевы умерли.
Умерли все».
И тает свеча… Таня.

*в сентябре 1941 г. немецкая авиация сожгла Бадаевские склады, на которых хранилась значительная часть продовольственных запасов Ленинграда
**детский паёк выдавался до исполнения 12 лет

В ту ночь неведомой звездою упала искра в древний лес,
облюбовала для гнездовья чащобу ведьминых чудес.
Где промышлял разбоем леший, шумел камнями дикий Вёлс,
и время путал мрак кромешный – там папоротник в ночь зацвёл.

Его цветенье отражая, сияет острый серп Луны…
А девы, предкам в подражанье, отгадки просят у волны,
что потаенно-молчаливо несёт загадки их – венки:
«Кто суженый мой? Где ты, милый? Поймай венок мой и верни».

…и ловит, с хохотом и гиком – венок, невесту… В похвальбу
он от костра - задорно, лихо - ведёт искать цветок-судьбу.

Но месяц светит, да не греет, запуталась тропа в глуши,
а папоротник врос в деревья… Держись, храни, чтоб не ушиб
девицу пакостною веткой извечный русский бурелом,
да леший с ведьминой пометой не уволок в поганый дом.

Храни – и будет всё земное освящено её теплом,
в дни ледяные, в адском зное – цветок ненайденный…
Ты – в нём.

…когда угаснут светотени подлунных игрищ и погонь –
зажгись, от искры в ночь цветенья, предчувствия любви огонь…

____________________________
Вёлс - река на Урале