Когда на Северной Двине я, От тишины деревенея, Взошел на каменный голец, Каленым шилом крик совиный Меня пронзил до сердцевины, До первых годовых колец. И все, что нажил я и прожил, На миг до обморочной дрожи Предстало серым и пустым. А ветер гнал по небу блики И, как страницы вещей книги, Трепал зеленые листы. И я, склоняясь все покорней, К воде тянуть пытался корни, Чтоб мир испить наверняка. Но снова задремало Лихо, Ушла волна, и стало тихо В наивных кущах ивняка.