Пусто в доме — ни гроша, ни души.
Спит на вешалке забытый шушун.
Даже ветошь тишины не шуршит,
Лишь под ванной подозрительный шум.
То ли спьяну там застрял домовой –
Подвывал в трубе часов до пяти!
То ли слесарь не дружил с головой,
Взял, и вентиль не туда прикрутил.
Вот и все. И только плесень тоски,
Да предчувствий нехороших игла.
И картошка закатила глазки,
На хозяина взглянув из угла.
Но ему-то что, гляди – не гляди,
Позабыв, что быт сермяжен и гол,
Ковыряется у века в груди,
Подбирая колокольный глагол.
И пульсирует, как жилка, строка,
Слог ясней и проще капли росы…
И плевать, что подошло к сорока,
Если Бог кладет слова на язык.
Вместо штор на окнах лунный неон –
По стеклу небесной слезкой течет.
Пусто в доме. Только вечность и он.
И стихи. Все остальное не в счет.