Он был отличный прусский солдат - и даже именем Фриц,
Он твердо знал: ни шагу назад, ни капли из-под ресниц.
Медали, первые ордена, статьи берлинских газет,
Сердечный жар ночами без сна Луиз, Шарлотт и Лизбет.
В речах все чаще звенел металл, блестел во взгляде порой.
Вот только пленных не убивал, давал слабинку герой -
Евреев выведут из колонн, во лбу поставят печать –
В другую сторону смотрит он, не сняв автомат с плеча.
Но шепот новеньких пресекал товарищ и командир:
«Его арийцем фюрер назвал и подписью подтвердил.
На фронте нет ни наций, ни вер. Есть вождь, присяга, закон.
Смотреть на Фридриха снизу вверх и быть такими как он!
Привыкли пыжиться напоказ, посмотрим в первом бою.
Эй Фриц, вчера подписан приказ. Танцуй – увидишь семью.»
II
Комендатура. Лагерь, а как уютно.
Кресла, герани. Картина - ночной Берлин.
Милая фройляйн (испуганно почему-то) :
«Кофе, пожалуйста. Вафли. Печенье, тмин.»
Платье, прическа, но видно – из заключенных -
Вечная грусть позабытых еврейских глаз.
Взгляд у отца был горячий, веселый, черный...
– Не беспокойтесь. Его приведут сейчас.
Смотрит – как будто на хлеб заползла мокрица.
Верный служака: прикажут, мокрицу съест.
Не удержался, присвистнул: «Отец арийца!»
В сторону, громко: «Когда б не железный крест...»
Кажется, выстрел.. еще раз...затишье..стоны...
Смотрит, зараза, и не подойти к окну.
А за воротами новые эшелоны
Чьих-то родных, искупающих – чью вину?
III
«Ни улыбки. Как будто не помнит меня.
Дряхлый, грязный, безумный – отец!
Испугался мундира. Не дался обнять.
Хоть бы имя назвал, наконец.
Все бормочет, трясется, не смотрит в глаза:
– Я доволен...уж так суждено...
– Хочешь кофе, печенье? – Печенье нельзя.
– Ешь, не бойся. – Я только одно.
Все до крошки. С урчанием. Жрал и лакал -
Он - маньяк безупречных манер.
И с одежды. И с пола кусок подобрал.
– Благодарствуйте, герр офицер,
Мне давно не случалось так вкусно поесть.
И на миг прояснившийся взгляд:
– Поздравляю с наградой. Великая честь.
Я прощаю... Они не простят.
IV
И все. Увели. Расстреляли. В затылок? В лоб?
Не знаю, не видел. Быть может, пальнули в воздух –
Помучить меня. Комендантик вернулся поздно,
Был счастлив как крыса и все хохотал взахлеб.
Всесильный плантатор, покорный живой товар...
А кто не простит, почему? Не казалось бредом.
Евреи? «Пора распрощаться с еврейским следом,
Мы немцы навеки» - я помню твои слова.
Чистейший ариец. Белее, чем молоко.
Сам фюрер доволен. Я выполнил все заветы.
В арийское небо с армейским уйду приветом
По собственной воле, так глупо. И так легко.
Прощай, комендантик. Останешься вечно жив.
Твой ад на Земле - эшелоны, бараки, вышки.
Так кто не простит? Божьи ангелы? Сам Всевышний?
Он создал войну, я всего лишь на ней служил.
Уж лучше не верить. Последняя точка. Край.
В висок или глаз? Все равно. Хороша картина.
Ни ада, ни рая. Конец. Ни отца, ни сына.
... – Но Родина вечна. И вам выступать с утра.
Живи для Отчизны. Умри за нее в бою.
Германия, сын! Дезертировать ты не вправе...
Проклятие, папа, тебе и твоей державе –
Кровавая сука, за что я ее люблю? »
Короткая вспышка. Щелчок. В потолке дыра.
«Быть может, однажды я все же поверю в Бога»
Поспи до рассвета. Осталось совсем немного.
За орденом новым тебе выступать с утра.
______________________________________
*Мишлинги (нем. Mischlinge — «смешанные», «полукровки») — расовый термин времён Третьего Рейха, обозначавший людей имевших предков как арийского, так и еврейского происхождения.
По определению Нюрнбергских расовых законов, которые начали действовать с 1935 года, евреем (в германской расовой терминологии того времени «полным евреем» (нем. volljude)) считался человек — независимо от вероисповедания и самоидентификации — у которого трое из дедушек и бабушек были евреями (причислялись к еврейской общине). Люди с двумя еврейскими дедушками и/или бабушками также классифицировались «юридически» как евреи (нем. geltungsjude) в том случае, если на момент вступления Нюрнбергских законов в действие:
Являлись членами еврейских общин (или вступили после момента введения расовых законов)
Состояли в браке с евреем
Имели потомков, которые появились на свет после запрета смешанных браков
Имели потомков, появившихся от внебрачной связи с евреем, и родившихся после введения запрета на смешанные браки 31 июля 1936 года
Граждане Германии, которые не попадали в перечисленные категории, но имели двух еврейских дедушек или бабушек, классифицировались как мишлинги первой степени. Граждане имевшие одного прародителя еврейского происхождения обозначались, как мишлинги второй степени.
