Третий день он ни ест, ни пьет - не найдёт покоя, То пойдёт к двери, но, открыв её, с силой опять закроет; То сидит истуканом каменным, древним, со злою мордой, Ничего не рассказывает - молчит. Типа - гордый. А то корчится на полу, словно достала подлюка-грыжа, Ничего не видит, один как перст, ничего не слышит. То впадёт в забытьё и будто бы тонко воет... Ох, пришла беда! Ой, беда с его головою! То шипит, как тать: "чтоб ты сдохла, блядь, сука рыжая! Чтоб я рядом сдох...помоги мне бог...помоги же..."