С кровью и потом
дожил. И вот он,
вздох последний...
Вытянулся, затих,
лежу бледный,
скоро остыну...
Руки других, родных,
нанесут на картину
земной круговерти
чёткий штрих
моей смерти.
Что-нибудь наподобие,
на гранитном надгробии,
в рядочек даты
на память потомкам:
«Родился тогда-то,
умер тогда-то.
Жил не подонком
и не святым...»
И, непременно, цветы.
Много.
Украсить дорогу
к Богу...
---
Рядом со мной
другой.
Чуть помоложе.
Помер на час позже
меня.
Видимо, бомжик-
грязный, как свинья,
худой, как скелет.
С ним никого нет,
ни потомков, ни предков.
Не плачет никто, не стенает.
Такое бывает. Редко,
но всё же бывает.
И руки других,
чужих,
нанесут на картину
земной круговерти
лёгкий штрих
его смерти -
на крест из осины:
«Покой Божьему сыну».
И всё. И жирная точка...
Только нищая бабка,
поёжившись зябко,
положит увядший цветочек
и перекрестится страстно и честно
тремя перстами.
Ей-то точно известно,
к Богу, с пустыми руками,
как-то не очень...
Лучше с крестом и цветами...
С ними и путь короче.