В день первый сотворил он белый холст,
Свет выделив из тьмы угла в подвале.
Натянутый на раму был он прост –
Как простыня в пустой опочивальне.
На день второй собрал он пачку форм,
Топорщившихся кисточками в банке,
Застрявших на столетья под шкафом,
Но вымытых с похмелья спозаранку -
От мягких волосинок до щетин,
До валика малярного. И Ожил –
В день третий целомудренный сатин
От первого мазка по гладкой коже.
А в день четвёртый создан был.. Париж,
Ушедший дождь и солнечные пятна
По серым по домам у грузных крыш,
Проснувшихся на куче глиномятной.
В день пятый нарисован был Адам -
Он был один средь утра и простора -
И Евы разноцветный балаган,
Румяность щёк – как яблоко раздора.
Любовь возникла там на дню шестом,
Её всесокрушающая сила
Видна по красной нити над холстом -
Его разлом и золотая жила.
А в день седьмой от них оставил… тень.
Их силуэт, вписавшийся в картину,
Висящей над постелью в темноте,
И блики глаз, плывущие в квартире.
17 августа 2011