Давай-ка мы подпишем хартию и согласимся на ничью,
Закончим тягостную партию - я вариантов не хочу.
Плебеи выбились в патриции, как пешки - долгий путь прошли,
Но только в патовой позиции застыли наши короли.
Ты всё мечтала о победе, я - простой гармонии хотел,
Ну что ж, финита ля трагедия - всему на свете есть предел.
Ты налетаешь диким кречетом, бранишь за это и за то...
Я надеваю свитер клетчатый, демисезонное пальто,
И дверью - хлоп! Конец истории. Холодный ветер студит грудь.
По г-образной траектории спешу за угол повернуть.
Иду растрёпанным, распахнутым к давно оставленным местам,
Стремлюсь, влекомый злачным запахом туда, где шушера и гам, -
Да, пахнет пивом и котлетами в непрезентабельном кафе,
Стреляют глазками кокетливо две незнакомки подшофе -
Так рады выпавшему случаю: мужчинка лезет на рожон...
Но я намёков их не слушаю, в свои раздумья погружён.
Какими были мы неловкими, какие жертвы принесли!
И невозможно рокировками исправить грустные нули.
Арабской музыки созвучия плетут печальную вуаль,
Аккорды прямо в сердце вкручены, как раскалённая спираль.
Воспоминаниями пряными переполняюсь, как в бреду...
И, надышавшийся туманами, к домашней гавани бреду.
Обиды сумерками выпиты, плывут ячейки этажей
И параллеле... как их? - пипеды! бетонных серых гаражей.
Не всё подвластно математике, но календарь, достав пенал,
На чёрно-белые квадратики опять весну разлиновал.
Что есть любовь? по сути - мания, и от неё лекарства нет.
Нам не уйти от состязания, мой несравненный оппонент:
Проветрим дом, набитый слухами, вернём утраченный уют,
И сядем вновь за столик кухонный, чтоб новый выстрадать дебют.